Татьяна Голланд: Незабвенный Эмиль Гилельс
На небосклоне мировой музыкальной культуры XX века Эмиль Гилельс – явление из ряда эпохальных. Ни время, ни суета повседневности не стирают подобных имен. Не стареет и память современников – поклонников Эмиля Гилельса.
Поразительная музыкальная одаренность ребенка обнаружилась, когда ему не было и четырех лет. В двенадцатилетнем возрасте состоялся его первый сольный концерт, а последний – в 1985 году, за месяц до безвременной кончины.
Путь юноши в большую музыку проложила победа на Первом Всесоюзном конкурсе пианистов-исполнителей в Москве (1933). По убеждению Якова Флиера, Гилельс уже в шестнадцать лет «был пианистом мирового класса».
Гастрольные турне пианиста поражают воображение протяженностью маршрутов, количеством стран, городов и сыгранных произведений. Он выступал в более, чем восьмидесяти городах России, Украины, Карелии и Кавказа, Беларуси и Урала, Средней Азии, Сибири. Концертировал практически во всех странах Европы, в США, Японии, Мексике, Канаде и Турции…
Сольные и симфонические концерты проходили в зарубежных дворцах и в Московском Кремле, в Организации Объединенных Наций и небольших курортных городках. Гилельсу рукоплескали знаменитые столичные залы, заполненные «избранной» публикой, и скромные провинциальные, – например, в шахтерском Донбассе или в городе ткачей Иваново; а в годы Великой Отечественной войны – импровизированные сцены прифронтовой полосы.
Где бы ни выступал Гилельс, его концертов ждали с большим нетерпением – как событий музыкальной жизни. О чувствах, психологическом настрое артиста лучше всего судить по его собственным словам: «День концерта для меня все равно, что для верующих день поста, религиозный праздник. И потому все постороннее должно отметаться в сторону».
О пианизме Гилельса и силе воздействия на слушателя написано множество статей и рецензий, авторы которых сравнивали игру Гилельса со «снопом солнечного света», называли пианиста «творцом прекрасного», а его исполнительское мастерство – «мудрым, творившим чудеса из звуков, мыслей и чувств».
Могущество Гилельса – не только в безупречном совершенстве технического мастерства, но, главное, – в гармонии мыслей и безграничной художественной фантазии. Удивительно цельной, гармоничной была и личность артиста. Казавшиеся небольшими, мускулистые руки Гилельса становились волшебными, едва пальцы прикасались к клавиатуре. Тотчас замирали переполненные залы в ожидании очередного чуда искусства. С первых же звуков публика оказывалась во власти артиста. Как он достигал такого духовного единения со слушателями, осталось тайной. Его тайной. Его магией…
Гилельс был великим артистом. Такой же была и его слава. Но при всей уникальности дарования, он не страдал манией величия. Никогда, нигде, ни перед кем не демонстрировал свою исключительность и властелином становился, лишь играя.
В необозримом репертуаре пианиста были сочинения от Скарлатти, Баха, Моцарта и Бетховена до Прокофьева, Шостаковича, Стравинского. Музыка австрийских, немецких, французских, итальянских композиторов, испанца Альбениса, болгарина Владигерова, чеха Сметаны, венгров Бартока и Листа, норвежца Грига, поляка Шопена и, конечно, многих русских и советских авторов. Он играл и хорошо известные и, наоборот, редко звучащие, либо еще никем не сыгранные сочинения, – и последние в его исполнении становились классикой (Вторая фортепианная соната Кабалевского, Четвертая Вайнберга).
Композиторами, чья музыка особенно волновала Гилельса еще в раннем детстве, были Бах («святой», как он говорил), Моцарт, Бетховен (пианист является одним из выдающихся интерпретаторов фортепианных произведений этого автора), позднее Чайковский, Рахманинов. Гилельс, с его чутким духовным миром и сердечной отзывчивостью, не мог не любить музыки Грига.
Первый фортепианный концерт Чайковского, сыгранный на творческом пути пианиста несметное количество раз, и ныне считается эталоном интерпретаторской мысли, тончайшего проникновения в авторский замысел.
Вершины исполнительского искусства Гилельса – сложнейшая Двадцать девятая соната Бетховена («Хаммерклавир»): исполненная впервые, она вызвала эмоциональный шок даже у искушенных музыкантов; также Двадцать седьмой фортепианный концерт Моцарта. «Симфонические этюды» Шумана, прозвучавшие в 1980-е годы, открыли неведомые до тех пор стороны его, казалось, безграничных творческих возможностей. Как и на заре пианистической карьеры, в интерпретациях давно знакомых произведений было по-прежнему много нового, интересного.
Особая страница в творческой биографии Гилельса – его совместные выступления с дочерью Еленой. Их коронным номером был Двойной фортепианный концерт Моцарта. Сыгранный впервые в Зальцбурге в 1972 году с оркестром под управлением Карла Бема, он оставался в репертуаре до 1984 года.
Эмиль Гилельс был личностью легендарной, человеком высочайшей духовности и культуры. Его имя навечно останется в истории мирового пианистического искусства XX века. Потребность рассказывать, писать, знать о нем как можно больше, слушать его многочисленные записи не иссякает – столь притягателен художественный и человеческий образ артиста. Немногословный в жизни, он сполна раскрывался духовно в музыке. Не забыть его поразительного слияния с ней, чисто гилельсовской вдохновенности, почти речевой выразительности, искренности в любом произведении, которое он исполнял, доверяя слушателям свои сокровенные чувства. Что может быть дороже и прекрасней этого?
Москва, 6 августа 2006 года